пришел к выводу:
— Басмачи после своей неудачи оставаться там не будут. Возможно, они уже подались к своей базе или к колодцам. Надо ехать немедленно.
Командир дивизиона оглядел нас.
— Ну, кто поедет со мной, товарищи командиры?
Кто же мог раздумывать? Согласился поехать и Клигман.
Верхом мы их не догоним. За ними угнаться можно только на машине. Товарищ Дженчураев с одним отделением и станковым пулеметом поедет со мной. Взвод Н-ского дивизиона с ручным пулеметом тоже поедет с нами. Политрук Клигман и Митраков останутся с остальными людьми здесь.
Через двадцать минут мы выехали на двух машинах. Бойцы рассуждали:
— Неужели наш проводник погиб?
Другие не допускали мысли о его смерти:
— Возможно, жив, только басмачи его забрали с собой.
— Как хорошо знал он все тропинки! Другому понадобилось бы много времени, чтобы изучить эту местность.
— Каким он был хорошим человеком, все его называли отцом.
— Приедем, разобьем этих шакалов и выручим его. Только бы жив был.
Бойцы горестно вздыхали.
Сократив путь, мы поехали напрямик к ближайшему колодцу, километрах в пяти от старой зимовки.
В пути обнаружили много свежих конских следов, ведущих к колодцу, куда мы ехали.
* * *
Пленные рассказали нам…
Главарь банды, встав во весь рост из-за укрытия, не знал, что делать. Выхватив из-за голенища сапога камчу, сломал рукоятку и отбросил камчу в сторону. Он проклинал на чем свет стоит своих джигитов, понуро лежавших в укрытии.
— Я же говорил стрелять в шофера! Почему плохо целились? Пулемета испугались, ишаки вислоухие! — с пеной у рта ругался он.
Джигиты молчали. Наконец, один из них, не поднимая головы, сказал заикаясь:
— Аллах свидетель, как я целился. Прямо в шофера. Первый раз, когда он приблизился, выстрелил. Второй — когда он поворачивался.
Другой басмач ввернул уже посмелее:
— Я тоже целился хорошо. У них, наверное, машина покрыта железом, которое не пробивает пуля.
В этот момент вернулись две группы, преследовавшие машину. Увидев разгневанного главаря, остановились в сторонке.
— Чего молчите? — напустился он на них. — Около сорока человек не могли справиться с машиной, с шестью аскерами. Почему упустили, я спрашиваю?!
Один из басмачей, набравшись смелости, стал объяснять:
— Машина гудит. Из винтовки и пулемета обстреливают и бомбу бросили. А лошади шарахаются в сторону, никак близко не подъедешь. Эту шайтан-машину разве догонишь?
— Эх вы, упустили из рук такую добычу. Теперь нам нужно поскорее убираться и присоединиться к нашему отряду. Аскеры сейчас тут будут!
Главарь поднял поломанную камчу, вскочил на коня.
— Быстрее! — крикнул он.
Банда помчалась на юг.
***
Водитель передней машины умело вел ее между кочками, прокладывал путь. За ней шла вторая. Часто буксовали в песке. Тогда бойцы спрыгивали с машины, толкали ее и подкладывали попоны под скаты.
Вода в радиаторе кипела. Водитель ворчал:
— Черт побери, ну и местность!
Проехали километров сорок и оказались на более ровной местности. Остановились.
Шофер вышел из кабины, проверил скаты, залил радиатор. Убедившись, что все в порядке, снова сел за руль.
Бойцы с жадностью припали к флягам. Командир отделения предупредил их:
— Вода еще нужна будет, не пейте много. Прополощите во рту — и хватит.
Мы так и делаем.
Командир дивизиона, я, проводник Гали и командир взвода Н-ского дивизиона вышли на небольшой холмик.
Гали первый начал объяснять, указывая на юг:
— Видите вон те барханы? За ними урочище Кара-Ункюр (Черные пещеры). Там есть несколько колодцев с пресной водой. Потом вода будет только через шестьдесят километров. Барханы можно объехать справа, там место ровное.
Мы долго просматривали местность из биноклей. Но ничего подозрительного не обнаружили. Что было за песчаным холмом — не могли видеть.
— По машинам! — скомандовал командир дивизиона. Поехали дальше. Подъехали к высокому холму, снова остановились.
— Отсюда надо понаблюдать, — сказал проводник Гали. — С самой вершины хорошо виден Кара-Ункюр.
с вершины холма и простым глазом видны и кони, и овцы, и верблюды. Их было много. Люди суетились возле колодца, видимо, поили скотину.
Метрах в ста от колодца стояло с полсотни оседланных коней.
Группа людей в стороне торопливо вьючила верблюдов какими-то тяжелыми тюками. Тут же, в стане, под огромными котлами, пылал огонь. Дыма не было видно, по-видимому, подкладывали сухой саксаул. На восточной стороне паслись сотни две стреноженных коней.
В сторонке от котлов сидело полукругом много басмачей, о чем-то оживленно переговариваясь.
Проводник Гали неотрывно смотрел в бинокль.
Вдруг он громко сказал:
— Я вижу коня нашего Жеке!
— Да ну?!
— Где же?
Заволновались мы.
Он точно указал нам место, и мы на самом деле увидели серого коня нашего Жеке. Это произвело на всех тягостное впечатление…
По нашим подсчетам, басмачей было около трехсот. Банда, устроившая засаду на старой зимовке, тоже находилась здесь.
После обеда и короткого отдыха они, конечно, снимутся со своего стойбища и перекочуют в другое место. Надо было действовать.
Решили нанести внезапный удар с двух сторон: с востока и запада в тот момент, когда они будут заняты едой.
И только мы наметили предварительный план действий, как из лагеря выехали в нашу сторону два всадника. Это были разведчики.
Метрах в шестистах от нас они поднялись на холм, понаблюдали минут десять и повернули своих коней назад. Машины были тщательно замаскированы. Заметить нас они не могли.
Тем временем суета в лагере прекратилась, басмачи приступили к еде.
— Товарищи командиры, пора действовать! Иначе нам бешбармака не останется, — пошутил командир дивизиона.
Мы спустились с холма. Бойцы с жадностью докуривали "козьи ножки".
— Курите, курите, товарищи! Не скоро придется снова закурить. Сейчас начнется горячая схватка, не до курева будет нам, — сказал командир дивизиона.
Погода была жаркая. Еле-еле ощущался ветерок. Небо было чистое-чистое, словно выстиранное.
Лагерь басмачей находился на ровной местности, но за колодцами местность была сильно пересеченная.
Бойцы сели в машину; приготовили оружие, и мы двинулись в объезд барханов. Я со своей группой закрыл отход басмачам на запад, а другой взвод с тремя отделениями должен был нанести удар с востока.
Внезапное наше появление с двух сторон создало в лагере панику: люди, кони, верблюды, бараны перемешались, трудно было разобраться в этой каше. Многие побежали ловить стреноженных коней, часть бросилась бежать ка юг, беспорядочно отстреливаясь. Человек сто всадников успели занять выгодный рубеж в урочище Кара-Ункюр, находившемся в километре от басмаческого лагеря.
Чтобы не дать конным басмачам уйти и прорваться на юг, на машине перебросили станковый пулемет и закрыли им путь. Пулеметчик заставил залечь пытавшихся прорваться. Теперь они полностью были окружены нашим отрядом со всех сторон.
Упорный бой продолжался до самого
