говорит мне, что я буду часто испытывать это удовольствие.
— Но… — просипел он, умоляюще глядя на сестру.
— Удовольствие взаимно, княжна. Идёмте, Оленька, невеста Алёши, дома, я с радостью представлю вас.
Алёша вытаращился. Алина побледнела.
— Пойду скажу, чтобы подали чай, — промямлил Алёша и сбежал.
Алина уже взяла себя в руки. Тон её был так же прост и мил:
— Ах, с превеликой радостью! Здесь, в Смоленске, я недавно и не успела обзавестись подругами. А так иногда хочется поболтать о всякой ерунде. Ведь вы уже рассказали… Оленьке? Верно? Как мы с вами встретились ночью в лесу?
— Мы с вами не встречались. Ни ночью. Ни в лесу. — Мари попыталась обжечь сухим холодом. Но не на ту напала.
— Как же! — Княжна изобразила наивное недоумение. — На дороге, что ведёт к имению господина Бурмина.
Глаза её смотрели прямо и торжествующе.
— А-ах, — потянула Мари. — Вот оно к чему.
— Не стоит смущаться. Он хорош собой, а адюльтеры укрепляют брак.
— Благодарю вас за высказанное мнение, княжна. Хоть я и не спрашивала. Но вы напрасно думаете, что разговор о господине Бурмине мне будет неприятен. Я его с радостью поддержу. Господин Бурмин поступил как благородный и воспитанный человек, когда прилюдно заступился за вас. Но это не значит, что он был прав. А теперь, пожалуйста, покиньте этот дом. Ваше пребывание здесь по меньшей мере неуместно.
Не дожидаясь ответа, Мари пошла прочь. Но на ступенях беседки рассчитанно придержала шаг, развернулась — поглядела той куда-то между лбом и волосами:
— …И княжна, надеюсь, у вас хватит такта — в ваш стыд я не верю — впредь не ставить себя в положение, когда вас выставляют вон.
…Стерва. Ах ты, лицемерная стерва… Вся как все: переваляйся хоть во всех постелях, хоть с дворником, лишь бы шито-крыто… тварь.
Алину душили слёзы. От них першило в горле. Мир расплывался. Чтобы не расплакаться, Алина хлопала вожжами, вымещая на лошади всё, что скручивало изнутри: «Стерва. Мерзкая! Лицемерная! Тварь!», пока на шее у лошади не выступили клочья пены.
Бешеная скачка осушила влагу в глазах. Когда Алина подъехала к их дому, лицо её уже ничем не выдавало отшумевшей бури. Швейцар услужливо вскочил, завидев экипаж. Открыл перед ней дверь.
Она поспешила вверх по лестнице. Но не успела.
— Дорогая сестрица! — радостно заорал снизу Мишель. — Боже, ну и вид. За тобой черти гнались?
Алина потрогала свой влажный лоб. На кончиках пальцев осталась мокрая пыль. Русские дороги!.. О том, в каком виде волосы, даже не стоит и думать.
— Ого. — Брат тем временем оглядел её платье. — Кто этот счастливец?
— Никто. Я делала визит княгине Печерской.
— Ври больше.
— Люблю дразнить гусынь.
— Ты что, правда потащилась к этой карге? — забеспокоился.
— Шучу. Просто каталась.
— В таком виде?
Алина закатила глаза:
— Болван. Настоящая дама наряжается не для других, а для себя.
Наконец Мишель догадался:
— Что ты затеяла?
— Повеселиться.
Алина щёлкнула его по носу, обошла и побежала дальше.
— Я тоже хочу! — крикнул Мишель вслед.
— Обойдёшься.
— Мне тоже скучно, — заныл он, но понял, что отзывается лишь эхо.
«Узнаю!» — решил про себя Мишель.
Момент представился вечером.
Алина идиллически читала, свернувшись в уголке дивана. Рука подпирала щеку. Мечта господина Карамзина, да и только. Мишель подступил издалека:
— Что читаешь?
— Княгиня Солоухина одолжила.
Алина показала обложку.
— «Опасные связи», — прочёл заглавие вслух Мишель. — Не читал. Занудство какое-нибудь, конечно же. Что там ещё старухи могут читать.
— В этом паршивом городе приходится нравиться старухам.
— Так и сама превратишься в старую ведьму.
Но успеха не добился.
Мишель прошёлся перед сестрой раз. Другой. Демонстративно зевнул. Она не изменила позу, но подняла глаза:
— Долго собираешься маячить?
— Скучно.
Алина опустила глаза в книгу.
— Скучно, — повторил Мишель.
Алина закатила глаза:
— Поди ной к приятелям.
— Приятели! Где они только? Один заделался умником. Другой вообще женится.
Алина подняла глаза:
— Женится? Кто ж это? Неужели твой Савельев?
— Ивин! Алёшка!
Алина заложила пальцем страницу, закрыла книгу:
— Быстро Ивины нашли ему богатую невесту.
— Кабы так! Женится на какой-то моли. Ольге как-то там. Приживалке их.
— Ты вроде говорил, родители его против.
— Они и есть против. Да Облакова отстегнула ей приданое.
— Облакова? Как романтично.
— Легко быть романтичной, когда денег куры не клюют. Только это пока секрет!
«Как же. Секрет». Алина задумалась над закрытой книгой.
