Эстрель.
– Может, вы уже прекратите?
– Прекращу что?
– Сами знаете что!
– Как я уже сказала…
– Да-да. Я помню: вы старая, и это ваш способ развлечься.
– Какая дерзость! – Эстрель покачала головой.
Роуз с ужасом смотрела на меня, видимо, ожидая, что я вот-вот заработаю дурной запах изо рта.
Я ободряюще улыбнулась ей.
Эстрели я не боялась.
Или, скажем, боялась, но не очень сильно.
Тем временем пожилая леди захихикала.
Я, закатив глаза, стала готовить для нее шоколад. И как раз ставила на стойку стаканчик, когда в кофейню вошли Хавьер и Редмонд. Редмонд, увидев Эстрель, хотел было улизнуть, но Хавьер схватил его за руку.
– Доброе утро! – хором поздоровались мы с Роуз.
Титус нетерпеливо вздохнул, отошел к доске и внимательно уставился на нее, внезапно воспылав интересом к кремовым пирожным от Грозного Элдриджа.
Эстрель пробормотала «доброе утро» и хотела было приложить кредитку к терминалу, но тут Хавьер ее остановил:
– Мы угощаем. В знак благодарности. Оказалось, гибкость лечит разбитые сердца!
Такой элегантный, в отглаженных слаксах и рубашке с галстуком, он так и лучился здоровьем! Редмонд же снова надел свой новый спортивный костюм. Видимо, воссоединение, которого все так ждали, наконец состоялось.
– Какая забота! – протянула Эстрель. – Ава, если не возражаешь, я возьму еще плюшку с малиной.
Редмонд открыл рот. Хавьер же только рассмеялся.
Я вытащила плюшку с витрины и положила на тарелку.
Эстрель теперь явно добрее смотрела из-под вуали; мне даже показалось, она прослезилась. Влажно блестя глазами, взяла шоколад, плюшку и пошла за свой любимый столик.
Я покосилась на Титуса, но он все еще стоял спиной к нам, и я улыбнулась Редмонду и Хавьеру.
– Что вам предложить?
– Айс-мокка на миндальном молоке и… кекс с корицей, – сказал Хавьер.
– А мне сегодня карамельный айс-латте. Навынос, пожалуйста! – отозвался Редмонд.
Я решила, что, пожалуй, запомню на будущее совет про гибкость. Ведь этим двоим он здорово помог! Оба слегка прогнулись, но не сломались.
Мы с Роуз быстро разделались с их заказом. И как только Редмонд и Хавьер направились к двери, Титус пулей полетел к стойке, чтобы больше никто его не опередил. Я отскочила в сторону, взяла тряпку и бросилась вытирать и без того чистые столы.
– Доброе утро, Титус! – Роуз вскинула подбородок.
– Привет, Роуз! Как съездила?
– Все было замечательно, пока не случилось непредвиденное. Слава богу, я наконец-то дома. Что тебе сегодня предложить?
Титус поскреб подбородок. Хмыкнул, фыркнул. И наконец выдал:
– Сегодня я возьму черный кофе.
Я так и замерла с тряпкой в руке. Черный кофе? Покосилась на Эстрель – та улыбалась, вскинув брови.
Роуз же взялась за заказ Титуса, только вот готовила явно не то, что он попросил.
– Черного сегодня нет. – Роуз лгала: обе кофемашины работали исправно. – Могу я предложить кое-что другое?
Я делала вид, будто по уши в работе, а сама не сводила с них глаз.
Титус в замешательстве склонил голову к плечу:
– Что же?
– Как тебе матча?
– Х-хорошо. А что, есть матча?
– У нас вообще-то приличное заведение! Разумеется, матча есть.
И тут я догадалась, для чего на самом деле Роуз ездила в Джорджию, и улыбнулась так широко, что заболели щеки. Конечно, родню она тоже навестила, но наверняка по дороге заскочила в какую-нибудь модную кофейню и узнала рецепт!
– В меню я ее не видел, – осторожно подбирая слова, заметил Титус.
– Для постоянных клиентов мы делаем исключения. Как насчет лаванды? Или чая? – спросила Роуз с таким видом, словно каждый день предлагала посетителям такое. – Пробовал когда-нибудь?
Губы Титуса дрогнули: он явно изо всех сил пытался сдержать улыбку. И все равно она расцветала, словно нежный бутон под лучом солнца.
– Вообще-то да.
– Тогда у меня есть кое-что для тебя. Погоди-ка секунду.
– Тебя я готов ждать хоть до скончания веков!
На этом месте я чуть не лишилась чувств. Никогда не думала, что такое возможно! Мне казалось, это просто устаревшее выражение из сентиментальных романов. Но нет: я в самом деле чуть в обморок не упала!
Роуз обернулась к Титусу, и на секунду они словно забыли, что кроме них в мире существуют другие люди. Остались наедине в своем волшебном пузыре и безмолвно давали друг другу какие-то обещания. Мое сердце готово было взорваться! Эти двое заставили меня поверить, что «жили долго и счастливо» действительно существует. И что их именно оно и ждет.
Тут в кафе вошла женщина; растерянно огляделась, явно оказавшись тут впервые. Роуз с Титусом обернулись к ней, и романтичный пузырь лопнул. Роуз тут же опустила глаза, будто ее застукали за чем-то неподобающим, и снова занялась матчей.
Вскоре она поставила на стойку стаканчик с молочно-зеленым напитком, в котором гремели кубики льда.
– Айс-матча-латте с двойным эспрессо, чаем и лавандовым сиропом. За счет заведения – как постоянному клиенту. Чем еще тебя сегодня порадовать?
Я задержала дыхание. Даже новенькая не сводила с Роуз и Титуса глаз, догадавшись, что тут происходит нечто важное. Напряжение потрескивало в воздухе.
– Вообще-то кое-что есть, – отозвался Титус. – Роуз, я был бы счастлив, если бы ты согласилась со мной поужинать. Сегодня. Или завтра. Или в любое другое время.
Я покосилась на Эстрель и ухмыльнулась. Она наблюдала за ними, и в ее серебристых глазах танцевали искорки. Приятно было видеть ее такой радостной!
– С тобой я готова ужинать хоть до скончания веков! – объявила Роуз, вскинув подбородок.
Титус улыбнулся; она же прямо-таки просияла в ответ.
– Тогда сегодня я заеду за тобой в шесть? – Он взял со стойки свой модный напиток. – Спасибо! Это значит для меня гораздо больше, чем ты думаешь.
Кивнув Роуз, он направился к двери.
Мы все смотрели ему в спину.
– Мне стоит надеяться, что у него есть брат? – задумчиво протянула новенькая.
– Точно не знаю, – улыбнулась Роуз. – Но если есть, лучше хватайте его побыстрее.
Я вернулась за стойку, готовая помогать с новыми заказами. Роуз блаженно улыбалась.
– Ты ведь не встречаешься с мужчинами, которые гладят джинсы?
– Ава, я же сказала: иногда мы делаем исключения, – фыркнула она.
Я хохотала и никак не могла успокоиться, но вдруг дверь в кофейню распахнулась, и в зале стало тихо. Все звуки порывом ветра вынесло на улицу. Повисло молчание.
Я подняла глаза и задохнулась. Сердце сдавило. Голова закружилась.
Через зал шагал призрак.
Меня бросило в дрожь. Земля ушла из-под ног, накатила дурнота. Я услышала, как шепчу «Александр», и тут же отключилась.
– Я тебя ждала, – произнес голос.
Медленно приходя в себя после долгожданного сна, я моргала от яркого больничного света.
За окнами оранжевыми полосами горел закат. Голова болела, мысли мельтешили в голове на бешеной скорости.
Зевнув, я попыталась сесть.
– Хорошо еще, что утром вы выпили большую порцию горячего шоколада!
– Я же тебе сказала: день будет долгий, – отозвалась Эстрель.
Я поморщилась. В висках стучало. Видимо, я неплохо стукнулась головой, когда утром потеряла сознание в кофейне.
В ту секунду, когда в зал вошел призрак, моя жизнь изменилась навсегда.
Насколько я поняла, когда мне стало плохо, Роуз сразу вызвала скорую, а Эстрель поехала со мной в больницу. Она весь день была рядом, маячила где-то поблизости, когда меня обследовали в отделении неотложной помощи и подробно расспрашивали о состоянии здоровья. Ждала в коридоре, пока у меня брали анализы. И слышала, как я объясняла Дезу и Мэгги, что со мной не так.
Я открыла им часть правды. Но не всю правду.
Призналась во многом. Но не до конца.
Пока нет.
Кое-какие детали мне еще предстояло осмыслить самой.
– Не обязательно было ждать, когда я проснусь. Вы, должно быть, с ног валитесь! Поехали бы домой, отдохнули.
В больнице меня решили оставить на ночь, понаблюдать. Находилась она в Фоли, вдали от моря, и я уже скучала по плеску волн.
Эстрель сидела в кресле возле моей кровати. Она откинула вуаль, открыв лицо. На платье белела наклейка для посетителей.
– Мне вовсе не сложно было подождать, пока ты проснешься. Я несколько месяцев тебя ждала. Еще пара часов погоды не сделают!
Аккуратно, чтобы капельница не зацепилась за изголовье,
