– Чего они хотят? – перебиваю. – Как ведут себя? Чёрные?
– Чёрный есть. Да. Один. Молчит. Остальные русские вроде. Но широкие такие, большие, здоровенные, – штангисты, наверное. Пиво сейчас, сидят, баночное пьют. Целый ящик у них или сколько… я ж говорю, стёкла чёрные, не видно, с собой привезли. Ага!
– Злые? Нервничают?
– Нет вроде. Но глаза холодные. С такими в гости не ездят. Хотя… Хрен их поймёт. Вежливые вроде. Но… Внешне, как собаки тренированные. Знаешь, не те, которые лают, а которые молча бросаются… Эти вроде такие… Я им сказал, что не знаю когда вернётесь: может сегодня, может завтра… Нет, говорят, спасибо, мы подождём. Вот и ждут. Выгнать не могу, не справлюсь. Да и мужикам нашим не под силу. Сохраняю временное спокойствие. Скажи, что делать надо? Может участковому брякнуть?
– Да, прозвони ему, пусть по номерам машины пробьёт, и на телефон Матвея сообщит, не на твой. Понял?
– Понял, Палыч. Звоню. А ты?
– Мы едем. Выезжаем уже. Про твой телефон они точно не знают?
– Нет, конечно, я им сказал, что «Тмутаракань» мы. Ни почты у нас, ни телефона… Темнота, в общем.
– Правильно. Смотри, не брякни телефоном. Пусть так будет. Мы едем.
– Ну, с Богом, командир. Ждём.
Ах, как наша обшарпанная «Варька», ГАЗ-69, задиристо и нахально смотрелась возле тех импортных ухоженных машин, как голенастая проказница девочка-подросток между светскими дамами. Раныне-то бы, может, стыдно за себя было, а сейчас нет. Наоборот, самое то. Удивительно приятный диссонанс. Явный вызов иноземцам.
Сознательно выкатив на иностранцев облако густой пыли я, чуть с заносом резко затормозил, – вот, чёрт, не все колодки срабатывают, отметил, – громко хлопнув дверцей. Чтоб слышно было: а вот и мы, хозяева. Так же с вызовом, получилось и у Валентины Ивановны.
– Какие у нас «высокие» гости, Валентина Ивановна! – проходя к двери своего кабинета, вполне спокойным тоном вслух заметил я, переступая через ноги гостей, расслаблено рассевшихся в ожидании в маленькой приёмной на неудобных для этого канцелярских стульях. Они молча, в прищуре, с заметным интересом рассматривали меня и следующую за мной Валентину Ивановну – хозяев. Отомкнув дверь кабинета, я прошёл в глубь, кинув через плечо. – Проходите, пожалуйста, если ко мне.
Г ости ожили, зашевелились, лениво потягиваясь, разминая спины и ноги от долгого сидения в неудобных позах, вошли в кабинет и так же небрежно – полукругом – расселись на стульях. Я, по-хозяйски – как тут душно! – будто бы только проветрить, настежь открыл окна. На самом деле подготовил пути к срочной эвакуации. Но тут же отмёл эту возможность, Валентина Ивановна в заложницах тогда останется, проём явно не для неё, да и скорость… Значит – дверь. Но дверь тоже недоступна – она за их спинами. Гости, рассевшись, почти всё пространство собой заполнили, перегородив и выход. Какой маленький кабинетик, машинально отметил я, а в нём, вроде, половина села раньше умещалась, а тут – всего пять человек. Пять!.. Значит, кто-то и девушка остались в машинах. Почему? Охранять, что ли… Ладно, сейчас это не важно.
На лицах гостей смесь высокомерия, ухмылки, превосходства, чуть-чуть любопытства, столько же угрозы, и сильная доза запрограммированной уверенности в результате своего визита. Этакий парализующий коктейль. «Привет мафии», называется. Что это именно они пожаловали, мне было понятно. С преувеличенным интересом оглядывая рабочее пространство, меня и Валентину Ивановну, не скрывая скептических улыбок к нам и спартанскому, мягко сказать, убранству кабинета, они переглядывались.
– Чем обязаны столь высокому визиту? – с иронией, спросил я, усевшись наконец за стол, попеременно, с вызовом, не мигая, оглядывая визитёров. Валентина Ивановна присела сбоку стола, прилежно приготовив тетрадку и ручку записывать постановочные вопросы и, конечно же, резюме. Она была в неведении. Я её в свои догадки посвящать не стал, чтобы не напугать раньше времени, а вдруг да зря.
– Вы, новый здесь председатель, да? – через паузу, лениво спросил один, молодой, с чуть округлым, квадратным лицом парень, с короткой стрижкой… в весе «тяжа». Хотя выделить их, кроме одного, чёрного, было трудно – все на одну колодку, как с конвейера.
– Похоже, что так, – ответил я. – И что?
Гости явно не торопились выкладывать причину визита, тянули время, растягивая для себя удовольствие, наслаждались. Или ещё не готовы были?
– Может, мы поговорим без вашей помощницы, без женщины? – кивнул парень в сторону Валентины Ивановны.
– Это ещё почему? – мгновенно обидевшись, воскликнула Валентина Ивановна, с достоинством заметив наглецу. – Я – председатель Исполнительно комитета здесь. Депутат. Понятно? А вы кто? Представьтесь, пожалуйста.
Визитёры игнорировали «женский» вопрос, пропустили его, как и не было.
– У нас к вашему председателю колхоза мужской разговор, товарищ депутат. – Хмыкнув на слове депутат, всё так же растягивая слова пояснил парень, нажимая на явно мужской характер предстоящего разговора.
– Нет. Говорите при мне, – заявила Валентина Ивановна. – Я не уйду.
– Ну… как хотите. – Тон угрозы проявился уже чётче, как когти…
Вижу, «пристрелка» закончилась, пора брать инициативу в свои руки.
– Так, в чём дело, господа? Говорите. – Потребовал я.
– Дело в том, что ты, председатель… – Открыл рот чёрный, средних лет мужчина, с правильными чертами лица, высоким лбом, красивыми чёрными глазами, правильным носом, хорошо очерченными яркими, полными губами азиат, средней же наружности. Явно не качок, значит, старший группы. Это для него сейчас спутники готовили эффект лёгкого устрашения, как этап. Голос почти ровный, но заметно на грани срыва в угрозу.
– А чего это вы тут, извините, тыкает! – подскочила Валентина Ивановна, абсолютно не въезжая в привычный для наших гостей табель о рангах, взъярилась на него. – Мы вас тут знать не знаем, и знать не хотим… А они тычут… Вы тут не дома…
Совсем недвусмысленно прозвучала фраза для чёрного. Он сажал губы. Лицо сразу изменилось, стало не приятным, как меняется чистый лист бумаги, вымокнув, например, в воде.
– Помолчите, девушка. С вами не разговаривают. – Не глядя на неё, почти не разжимая губ, прошипел он.
– Да я сейчас милицию позову… Людей!.. – Валентина Ивановна даже привстала.
– Тише, девушка. Какая милиция, каких людей… в такой-то глуши, – гости задорно рассмеялись. – Ни почты тут, мы знаем, ни телеграфа. На деревне два калеки: ты, да председатель…
– Они ещё не калеки… – с намёком, как бы между собой, замечают качки.
– Это не проблема… – с усмешкой пожимают плечами.
– Чего это вы тут разугрожались? – Это уже моя очередь злиться. Хозяин я или нет, в конце концов. Угрожающе наваливаюсь на стол. – Вы зачем сюда приехали? Что вам здесь нужно. Говорите.
– Вот, хороший вопрос. Сразу бы так…
– И что? – в упор гляжу на чёрного. Он, так же смотрит на меня. Сколько же в его глазах ненависти! Бедняга! Лицо застыло маской.
– Вы тут наше хозяйство… эээ… загубили… – начал чёрный.
– Какое ешё ваше хозяйство? Где? Что вы мелете? Тут сроду никакого чужого хозяйства не было, только наше… Или вы про занюханную чайхану на дороге говорите?
– И про неё тоже, начальник, – сверкнул глазами чёрный. Свита устрашающе кривили лица. – Мы говорим про не большой участочек земли. Земли! Понятно?
– А, так они говорят про коноплю, Валентина Ивановна! – Обрадовано вырвалось у меня, а я-то думал… – Так это вы, значит, там напакостили на нашей земле!
– Что значит напакостили… Думай, что говоришь.
– А вы не пугайте!
– Мы пока информируем, не пугаем. И заявляем: это вы нам напакостили… Вы! Знаете на сколько бабок вы с этим влетели, нет?
– С какой это стати? – интересуюсь я.
– Какие ещё бабки? – переспрашивает Валентина Ивановна.
– Если б не вы…
– Постойте! – Валентина Ивановна грозно стучит пальцем по столу. – Хватит нам очки здесь втирать, не маленькие. Теперь вы послушайте нас, господа хорошие! Вас сюда никто не звал, и никто не разрешал здесь хозяйничать, тем более таким образом. Вы, варвары, не спросясь тайно пришли к нам домой, втихую нагадили, а когда вам хорошенечко всыпали, на нас же всё и свалить хотите? Шалишь, мальчики, не выйдет.
– У нас выйдет!
– А вот, хрена! Не выйдет! – Подчёркиваю я. – Правильно Валентина Ивановна говорит. Ваши действия вне закона. Если вам одного УБНОНа на этот раз не хватило, найдётся другое средство.
– Что? Что ты сказал, ублюдок?
– Я сказал: ещё раз к нам с этим сунетесь, не так получите.
– Да мы из вас…
– Какие права, дурак, какой закон? Вы что, с луны свалились, или до вас, до деревни, не дошло ещё с кем вы разговариваете. Вам говорят: если вы не погасите наши убытки, мы вас в порошок сотрём, вместе с вашим вонючим навозом смешаем, с землёй вашей дерьмовой…
– А вот хрена вам, дерьмовой! – я показал им две фиги с обеих рук. Пропадать, так с музыкой. – Вот так вот! – для убедительности даже покрутил ими. – Ни больше, ни меньше!
