а говоришь. Неладно получается, гражданин Раев?
- Не обижайся! Я просто хотел, чтоб ты поставил себя на место того доносчика... Мысленно. Мне это нужно.
- Не выйдет.
- Но мысленно!
- И мысленно не стану!
- Да, трудный ты человек! На слова прижимист.
- От слов пользы немного.
- Не ершись. Я с тобой по-хорошему.
- Разве можно по-хорошему допрашивать! Допрос, он и есть допрос.
- Не допрашиваю, а советуюсь. Один-то я ничего не добьюсь. На помощь людей рассчитываю.
- Люди тоже разные бывают. Одни правду скажут, другие оговорят.
- Как-нибудь разберусь, не мальчик.
- Ты Дугина спроси. Он давнее меня Науменко знает.
- Почему давнее?
- Они воевали вместе, и Камчук с ими же был.
- Так-так, – рассеянно кашлянул следователь, и пальцы опять заиграли на бритом черепе. – А с Дугиным они не ссорились?
- Не слыхал.
- Проводи меня к Дугину.
- Айда.
На улице услышали выстрелы, затем – душераздирающий вопль.
- Кажись, у Тарасова, – встревожился Гордей и прибавил шагу.
- Вот и опять кого-то придётся допрашивать! – нехорошо улыбнулся следователь. Тонкие губы его вытянулись в ниточку, глаза глядели зло и колюче. От прежнего добродушия не осталось и следа.
Подойдя к огороду Тарасова, увидели хохочущую во всю глотку Агнею, орущего Ворона и растерянного Евтропия. Поодаль, в капустных рядках и картофельной ботве, лежали несколько убитых кроликов.
Эта нашумевшая история была следствием вражды, возникшей между Агнеей и её соседкой. Агнея заприметила, что стоит Евтропию появиться в ограде, как Фёкла тотчас находит заделье и оказывается по другую сторону забора.
Возможно, это были всего лишь случайные совпадения, но Агнея ревновала и, мучаясь от ревности, даже похудела.
- Вот псовка! Навязалась на мою голову! – негодовала она. – И ты хорош! Глаза на неё пялишь!
- Глупая! Я тебя на трёх Фёкл не променяю! Ну, погляди на неё: вобла воблой. А у тебя всего в достатке.
Этот неотразимый довод на время успокаивал Агнею, но проходил день-другой, и червь сомнения снова начинал скоблить её Душу.
К тому времени у Коркиных развелось десятков до трёх кроликов. Эти кроткие обжоры уничтожили все запасы прошлогодних овощей, и Агнея втайне от мужа подумала: не лучше ли избавиться от них.
В то утро, увидев у своего забора Фёклу, разговаривающую с Евтропием, она записала на текущий счёт соседки ещё один грех.
Сарай, в котором сидели кролики, выходил одной стеной в огород к соседям. Пробив в этой стене дыру, Агнея выпустила зверьков наружу. Они тщательно обработали все капустные грядки и перешли на брюкву, но в этот момент появился Панфило. Нашествие кролов повергло его в апокалипсический ужас.
- Аааа-оооо! – завопил он и кинулся за ружьём, которое заряжал на ребятишек солью.
На звуки выстрелов прибежал Евтропий.
- Эй, сосед! За что мою скотину истребляешь? – вскричал он.
- И тебя истреблю, ирод! Не подходи! – взбешённый старик с очевидным намерением повернул ружьё в его сторону.
- Не балуй! Это не палка.
- Панфило! – испуганно крикнула подбежавшая Фёкла. – Охолонь!
Евтропий цепко ухватился за ствол и вывернул у старика ружьё. Оно выстрелило. Старик взвыл, подпрыгнул и покатился по земле, приминая ботву.
- Сам нарвался, – сказал Евтропий, едва удерживаясь от желания пнуть в его широко раскрытую бородатую пасть. – А мне отвечать за тебя...
Агнея хохотала, ещё не проникнувшись всей серьёзностью происшедшего. Бросив ружьё, Евтропий пошёл навстречу следователю.
- Маленько подстрелил, – сказал он Раеву. – Сухари брать?
- Без сухарей сухо будет, – с грозной многозначительностью сказал Раев.
- Много присудишь? – с обезоруживающей готовностью поинтересовался Евтропий.
- Не обижу, – краем тонких губ усмехнулся следователь, торопясь уйти от всё ещё смеющейся Агнеи и орущего старика.
- Ты куда, Тропушко? – жалобно крикнула Агнея, перестав смеяться.
- Теперь одна дорога. Бельишко приготовь.
- Пущай и меня берут. Я одна во всём виновата.
- Не ерунди.
В сельсовете сидел Ефим.
- Что опять натворил? – спросил он.
- Ворона подстрелил.
- Ну-у? А как?
- Допрос входит в мои обязанности, – сухо сказал Раев. – Думаю, справлюсь без посторонней помощи.
Когда Евтропий и Раев скрылись за дверью, Ямин рассказал о случившемся.
- Только и всего, – рассмеялся Ефим. – Я уж думал, до убийства дошло.
- Дело-то подсудное.
- Это ишо неизвестно. Всё от Ворона зависит.
Напялив на пышные бронзовые волосы кепчонку, Ефим поспешил к Тарасову, над которым хлопотала Фёкла.
- Скоро освободишься, тётка Фёкла?
- Куда торопишь?
- Отец занемог, просил тебя зайти.
- А, – заторопилась Фёкла, – счас зайду.
- Худо мне! – заохал старик. – Вдруг кончусь без тебя?
- Так уж и кончишься! Кабы весь заряд попал, а то три солинки. И те к вечеру столетником вытянет.
- О-ох, не верю! Видать, смертушка моя пришла! – подвывая, говорил старик.
- Ушла она, – усмехнулся Ефим. – Не стони.
- Рад бы, да больно. Так вот и палит огнём...
- Скорей других поймёшь. Соль-то на кого заряжал?
- Известно, на кого, на пакостников... Которые по огурцы лазят.
- Они ведь тоже люди... В суд подавать будешь?
- Оклемаюсь – подам.
- Подавай, может, на душе полегчает. Что-то я твоей собаки не вижу...
- Не знаю, слышь! Видит бог, сохранить хотел!
- Плохи твои дела! Отвечать придётся... И Евтропьеву свинью туда же приплетут.
- Она, стерва, весь огород у меня выполола!
- Может, и другие делишки всплывут... Были ведь?
- А спастись никак нельзя, Симушко? – заметно пугаясь и переставая охать, спросил старик.
- Ты на службе
