красиво выложить салаты.
Убегать от собеседника было неправильно – я это хорошо понимала, но мы могли вот-вот вообще остаться без половины закусок, на которые опять позарился один дегустатор.
– Первокурсница, – вынесла леди вердикт.
И судя по ее тону, это был именно что вердикт. Но что самое печальное, этот ее тон сохранился и за столом. Прежде чем мы сели, она успела узнать у меня о моих родителях и сестрах, но и с началом трапезы допрос продолжился. Причем именно допрос, ведь правила приличия леди намеренно игнорировала, хотя осадить ее пытались оба сына.
Нормально ел за столом только без конца усмехающийся и развлекающийся за наш счет господин Баттор.
– …То есть это именно вы хотели распрощаться со своим даром. Занятно, – совсем невесело усмехнулась леди Эйлер. – И что же подвигло вас отказаться от этого замечательного плана?
Я невольно взглянула на Барсвиля. Волнение захлестывало. Вопросов было слишком много. Я часто ляпала невпопад и совсем не то, что хотела донести. Вот и сейчас вместо того, чтобы ответить, что мне понравилось быть ведьмой и это полностью мое решение, я затянула с молчанием, засмотревшись на ободряющую улыбку держащего меня за руку под столом ведьмака, и…
Ответа леди не потребовалось.
– Все понятно.
– Что именно тебе понятно, мама? – вдруг заступился за меня Элеот.
Он сидел по левую сторону от меня, в то время как леди и преподаватель по боевке разместились напротив нас на диване.
– Может быть, ты все же дождешься ответа от Тианы? – продолжил он светским тоном, будто мы сейчас обсуждали погоду, природу и вообще мило сидели.
– Нет-нет, если леди все ясно… – поторопилась я остановить мужчину, потому что отвечать не хотелось.
Вообще. Ни на один вопрос.
– Как мать я имею полное право знать об избраннице своего сына абсолютно все, – припечатала женщина, раздраженно бросив салфетку на стол.
– Как матери тебе достаточно знать, что я счастлив, мама, – не менее холодно отчеканил Барсвиль, буравя собственную мать прямым взглядом.
Но леди Эйлер и не думала успокаиваться. Неожиданно мягко улыбнувшись, она перешла на примирительный тон:
– Хорошо. Все мы здесь взрослые люди. Тиана, сколько денег вам нужно, чтобы вы забыли о моем сыне, прекратили этот фарс с невестой и женихом и скрылись из его жизни?
На миг я просто потеряла дар речи. Я как будто находилась в кошмаре, в страшном сне, который все никак не заканчивался. Но его пора было завершать.
Отложив вилку – все равно так ни кусочка и не съела, – я встала и забрала свою ладонь у Барсвиля.
– Тиана… – попробовал он меня остановить, но его пальцы схватили лишь воздух.
– Ну знаете ли! – усмехнулась я, окатив леди всем скопившимся у меня презрением.
Хотелось сказать так много, но, оценив ее довольную расслабленную улыбку, я не сказала ей вообще ничего. Вместо этого обратилась к собственному директору:
– Извините, господин Эйлер, но это выше моих сил. Скажите им, что я не ваша невеста, и… Спасибо за ужин. И за платье. Деньги за него я вам отдам.
Не думая больше ни секунды, я направилась к единственному выходу из дома. Держала лицо все то время, пока спешно обувалась, пока торопливо снимала плащ с вешалки и молилась, чтобы эта гробовая тишина таковой и оставалась хотя бы до тех пор, пока я не уйду.
Но моим надеждам не суждено было сбыться.
– Мама… – произнес с осуждением кто-то из братьев.
– Тиана, постой, – окликнул меня второй, но я не понимала, кто из них кто.
Могла бы отличить по рубашкам – белой и черной, но поворачиваться смысла не видела.
– Я не поняла, она не твоя невеста? – прозвучал раздраженный и вместе с тем требовательный голос леди Эйлер.
– Нет, мама. Тиана не ответила согласием на мое предложение, но я не теряю надежды добиться от нее взаимности, потому что я питанию к ней самые глубокие чувства. Спасибо за визит, провожать не буду. Где находятся ворота академии, ты знаешь сама.
Последние фразы я уже толком не слышала. Между мной и отвратительным ужином преградой стала дверь, однако, выйдя за порог, я поняла, что не хочу сейчас идти в общежитие.
Слезы катились по моим щекам обжигающим градом. Погода – она бушевала пронизывающим ветром, била по лицу мокрыми листьями, окропляла шею холодным дождем.
Ноги несли меня вперед по преподавательской аллее. Между парком и аллеей располагался крохотный лесок, и именно туда я сейчас направлялась. Бежала, не разбирая дороги. Глубочайшая обида сжимала сердце, не давала полноценно дышать.
Как так можно? Конечно, у аристократии всегда было свое видение мира, но почему? Кто позволил им так унижать меня? Кто разрешил им втаптывать в грязь тех, кто ниже их по статусу?
Поскользнувшись на мокрых листьях, я больше не поднялась. Так и села в желтый ворох, опершись о ствол величественного дерева. Мне бы хотелось иметь его выдержку, его непоколебимость, но я не имела и половины желаемых качеств. А впрочем, сейчас я бы, наверное, даже нашла что сказать леди Эйлер. Несколько емких и колких фраз появились в мыслях неожиданно, но как-то слишком поздно.
Ведьма ковена Первого круга явно была довольна завершением этого нелепого ужина.
– Не стоит сидеть на холодной земле, ведьмочка. Заболеешь, – внезапно произнесли у меня за спиной, а я бесконтрольно вздрогнула и резко обернулась.
Прислонившись плечом к стволу все того же дерева, передо мной, сложив руки на груди, стоял Барсвиль. Хотя нет, это был не директор ведьмовской академии. Черная рубашка этим вечером принадлежала Элеоту.
Глава 12: Новая любовь
Утро в женском общежитии сегодня мне вдруг напомнило о самых первых днях в академии. Первокурсницы носились по коридорам как угорелые, занимая очереди в душевые еще спозаранку. Каждая хотела выглядеть еще лучше, еще краше, еще привлекательнее, для чего ведьмочки неизменно обменивались косметическими средствами и делали друг другу прически.
Правда, не обошлось и без каверз. Пока мы спускались по лестнице
