на первый этаж, мною были замечены несколько студенток с позеленевшей кожей и ужасными гнойными прыщами на лицах. Хотелось верить, что девочки просто перестарались, наводя красоту, но Марика сказала, что так наглядно выглядит конкуренция.
Женская конкуренция за привлекательного и состоятельного мужчину.
Что удивительно, прихорошились не только студентки. Идя от женского общежития к главному зданию академии, мы с соседками с приятным изумлением проследили за шествующими преподавательницами. Под свои привычные нашему глазу мантии они надели красивые платья, которые с удовольствием демонстрировали.
Однако не только женская половина академии этим утром словно посходила с ума. Парни со старших курсов выглядели счастливыми настолько, что зависть брала. Где-то там за границами академии беспрестанно лил дождь стеной, но на нашей территории было, как никогда, солнечно и тепло. Осень словно застыла на этом пятачке, и причиной этому являлся наш новый преподаватель по боевке.
Вчерашним днем лорд Элеот Эйлер был назначен ковеном ведьм Первого круга преподавателем по боевым искусствам взамен ушедшего от нас господина Баттора. Этого неприятного ведьмака все тот же ковен ведьм решил пристроить поближе к себе. Точнее, так решила леди Эйлер, назначив его своей правой рукой, о чем было объявлено на вчерашнем праздничном ужине в столовой.
Причем лично я там не присутствовала, решив избегать мест появления леди Эйлер. Об этом всем мне уже перед сном рассказали девчонки, наперебой гадая, как именно выглядит новый преподаватель, он же родной брат директора.
Я их разочаровывать не стала, так что о своем преждевременном знакомстве с ним ничего не сказала. Мне искренне хотелось увидеть их лица, когда они поймут, что два ведьмака похожи как две капли воды. Разговаривая с ним под деревом в лесочке, я так и не смогла найти для себя хоть одну уникальную черту, по которой получилось бы различать мужчин.
Лорд Элеот Эйлер даже по характеру едва ли отличался от брата. Лично мне он показался невероятно участливым. Присев рядом со мной на корточки, он проявил такое редкое для аристократии сострадание, одолжив мне свой черный носовой платок.
Платок, если честно, было откровенно жалко портить слезами, но я приняла его с благодарностью. И моя благодарность увеличилась троекратно, едва я ощутила, как нагрелась подо мною земля и мгновенно высохло платье. Оно было таким красивым, новым и дорогим, но перестало иметь какую-либо важность, когда в дело вмешались чувства.
Наверное, это платье теперь всегда будет напоминать мне о неудачном ужине.
– Не обижайся на нашу мать, Тиана, – проговорил господин Эйлер, большим пальцем стирая слезинку с моей щеки. – Она действовала, как ей кажется, из лучших побуждений. Годы идут, а она все боится, что мы женимся на охотницах за ее состоянием. Только она все время забывает, что к ее состоянию мы давно уже не имеем никакого отношения.
– Но разве я похожа на охотницу? – всхлипнула я, постепенно успокаиваясь.
Реветь в присутствии брата Барсвиля было попросту стыдно.
– Конечно, не похожа, поэтому я и не вижу причин для размазывания соплей. У меня для тебя есть занятие куда интереснее, – произнес он с коварной полуулыбкой, а я уже хотела было возмутиться.
Но тут же звучно шмыгнула носом, так что возмущение насчет его формулировки моего текущего состояния придержала.
– И какое же? – осторожно уточнила я.
– Предлагаю тебе сжалиться надо мной и показать мне академию. Завтрашним днем будет обнародовано мое назначение. Господина “Занозу в заднице” Баттора переводят работать в ковен как незаменимого специалиста по копошению в чужом грязном белье, а на его место по протекции нашей матери прислали меня, – усмехнулся Элеот.
Я поначалу остолбенела, осознав смысл сказанного мужчиной, но потом тоже тихо рассмеялась его точному определению касаемо преподавателя по боевке.
– Так покажешь?
– Покажу, – кивнула я и настороженно взялась за протянутую ладонь, чтобы подняться с земли.
Планы на остаток вечера у меня были совершенно иными, но после столь любопытной беседы я просто не смогла отказать ведьмаку.
Пока мы выбирались из леса, меня никак не покидала мысль, что я иду рядом с Барсвилем. Видимо, я так пристально рассматривала мужчину, что он решил напомнить мне, что, вообще-то, все видит и чувствует мои взгляды.
– Не найдешь.
– Что, простите? – не поняла я, мотнув головой, чтобы сбросить наваждение.
– Отличий, говорю, не найдешь, сколько ни старайся. Нас даже мать не различает, – усмехнувшись, поделился он откровением. – Так о чем ты там рассказывала?
– О преподавательской аллее. Здесь расположены дома преподавателей, но вы, наверное, будете жить с братом? – предположила я и тут же мысленно обругала себя за бестактность.
Какое мне дело до того, кто и где будет жить?
– Интересное предложение. Я его обдумаю, спасибо, – уже откровенно потешался ведьмак над моим смущением.
Однако его как рекой смыло, стоило нам приблизиться к дому Барсвиля. Сам директор ведьмовской академии стоял недалеко от своего крыльца и, судя по жестам, о чем-то эмоционально разговаривал со своими подчиненными. Вероятно, даже отчитывал уже знакомых мне ведьмаков за что-то, потому как смотрели они куда-то себе под ноги, несколько виновато склонив головы.
Словно почувствовав наши взгляды, Барсвиль мгновенно нашел нас глазами. Один взмах его руки, и ведьмаки исчезли. Просто растворились в воздухе, как если бы стали невидимыми.
Резко остановившись, я громко ахнула, пораженная догадкой.
Спасая меня из лап Пелина, господин Эйлер говорил, что прикрепил к моим ботинкам маячок, но ведь это было неправдой или не всей правдой. Не потому, что он не мог этого сделать – мог много раз, еще как мог, но будь дело действительно только в маячке, они бы навряд ли поспели вовремя.
А вот если бы он приставил ко мне для слежки своих ведьмаков…
– Тиана, что-то не так? Ты побледнела. – обеспокоенно спросил Элеот, остановившись вместе со мной.
– Все нормально, – произнесла я твердо.
И так же твердо направилась прямиком к Барсвилю, а остановившись в шаге от него, сжала под рукавами плаща пальцы в кулаки, вонзаясь ногтями в мягкую плоть ладоней.
– Господин Эйлер, – обратилась я к директору ведьмовской академии, глядя исключительно на него же, не давая ему и слова сказать. – Я сейчас задам
