Мы разошлись с Машей, и я отправилась в каюту к любимому. Упала в родные объятия, обняла порядком раздавшуюся в размерах Марту и затихла.
— Ягодка? Я тут вот что подумал. С момента, как мы поженились, мы были близки почти каждую ночь, так?
— Так.
— Каждую ночь.
— Да.
— У вас как-то по-другому это?
— Ты о чём?
— Ну всё-таки обычно есть пару ночей в месяц у женщин, когда они отказывают мужьям. А у нас не было. Уже почти три месяца не было, вот я и решил спросить.
Я села на кровати и начала судорожно вспоминать. Кажется, последний раз красные дни календаря были ещё в плену в Ковене. Как давно это было, словно целую жизнь назад. А потом? Не помню. Ринар тем временем расплывался в улыбке. А я лишь могла ошарашенно смотреть на него.
— Я не знаю… Может, это стресс?
— Пошли Келая найдём и выясним.
Келай нашёлся на камбузе, где уплетал сладкие пироги, оставшиеся с завтрака. Положив руку мне на живот, он подтвердил, что да, стресс. И стрессу уже скоро три месяца. А ещё он двойной.
Выходили из корабельной кухни мы в разных состояниях. Я на ватных ногах, а Ринар с огромной улыбкой на лице. Меня же словно пыльным мешком по голове стукнули, сразу стало очень страшно и тоскливо. Захотелось к маме и сестре, обсудить с ними, посоветоваться.
— Ты не рада?
— Что?
— Ты не рада?
— Чему?
— Беременности.
— Какой?
— Твоей.
— Ааа, — протянула и снова ушла мыслями к родным. Я постоянно видела их в снах, и мы даже болтали, но это было не то. Совсем не то по сравнению с тем, что мама может обнять. И по сестре с племяшками я ужасно скучала. Вообще, дела у них шли неплохо, хотя они тоже скучали. И Ленка как-то сказала, что если бы они знали, что так будет, то ушли бы вместе со мной.
— Алина?
— Да?
— С тобой всё в порядке?
— Да. К маме хочу. Рожать страшно. Какие мне дети, я сама ещё ребёнок!
Ринар сначала обнял, а потом взял лицо в ладони и сказал:
— Это самое замечательное, что только может быть. Я буду рядом, всегда. И у нас всё получится. А то, что это близнецы — это даже лучше. Сразу двое. Двойняшки будут в восторге, сразу столько раз стать тётями. У нас будет очень много помощи и у тебя будут самые лучшие лекари и няни. Всё будет хорошо, ягодка моя любимая.
— Но…
— Без но.
Мы сидели на тёмной палубе, вокруг царила морская прохлада, лёгкий бриз обдувал кожу, а воздух пах морем и солью. Было хорошо и красиво.
— Знаешь, я бы только одного хотела — чтобы мама с сестрой и племяшками были рядом. Нельзя ли как-то сделать, чтобы их забрать?
— Я подумаю, как это сделать, но это процесс совсем не быстрый, — ответил Ринар.
— А чего тут думать? — появилась перед нами богиня Жизни. — Мы тебе обещали награду, проси.
— Здравствуйте, Всевышняя! — напряглась я. — А как же то, что вы всех воскресили?
— Мы обещали награду за победу, победа была общая. Их награда — жизнь. А ты свою не попросила, но раз ты надумала, то мы только рады.
— Но как же? А дети? Хорошо ли они перенесут портал?
— У нас, богов, другие пути. Так, я тебя уговаривать что ли буду? — подбоченилась богиня.
— Всевышняя, могли бы вы, пожалуйста, перенести сюда в этот мир мою маму, сестру Ленку и племяшек Машу и Маришу? — попросила я, сложив руки в умоляющем жесте.
— Вот. Иное дело.
Богиня исчезла, едва я пробормотала слова благодарности. Вместо неё появились четыре фигуры, две побольше и две маленькие. Племяшки были в трусах и каше, одна держала в руках яблоко, а вторая — чуть погрызенное манго. Ленка замерла передо мной с бутербродом в руках одетая в тапки, домашние шорты и майку на бретельках. Мама стояла в халате с зубной щёткой во рту и полотенцем в руках. У всех глаза были по огромному блюдцу размером.
— Мама! Лена! Вы здесь! — в восторге закричала я, кидаясь их обнимать.
— Эээ, что? — выдавила Ленка, и на палубу шмякнулся кусок помидора с бутерброда. Помидор! Семена! Наобнимавшись с родными, я наклонилась и сгребла склизкую массу в ладони.
— Ринар, нужен маг земли! Это нужно посадить! — я перевела жадный взгляд на манго и яблоко. — И это тоже! Ринар, это же манго!
А дальше все засуетились, половина корабля оказалась на палубе, моих ошарашенных родственниц окружили вниманием, завернули в пледы, сунули в руки какие-то напитки. Племяшки, ошеломлённые, но скорее заинтересованные, чем испуганные, вовсю озирались и жались к маме с бабушкой. Ко мне и Карине пошли неохотно, но от остальных вообще прятались у мамы в руках, так что будем считать, что нас вспомнили.
Яблоко досталось Карине. Она, конечно, любит манго тоже, но пришлось ей согласиться с тем, что климат на северном континенте для них неподходящий. Что касается помидоры, там было всего четыре семечка. Гарианс, маг земли, пообещал сделать всё возможное, но… Всего четыре маленьких семечка…
Обгрызенное манго было разделано, порезано на кусочки и предложено всем. Под жадным взглядом Карины взять кусочек решились немногие. В итоге ей досталась большая половина, а племяшки получили откупные в виде местных ягод, пирожных и домашнего мороженого, которое повар держал для особых случаев. Косточку от манго также забрал Гарианс.
Когда страсти улеглись, пришлось начать вводить семью в курс дел. Часть они знали и помнили из снов, но что-то рассказать я забыла, а что-то намеренно утаила, чтобы их не волновать. Своё перемещение в другой мир они приняли стоически и как-то даже философски.
— Дочка, даже не переживай, лучше тут, но всем вместе, чем там, но без тебя, — сказала мама, обнимая меня за плечи. На Ринара они пока смотрели с опаской и забавно выкали, но отнеслись дружелюбно.
За всеми этими помидорно-встречательными обстоятельствами я совсем забыла сказать маме с Ленкой о своём интересном положении, так что завтра нас ждало продолжение разговора. Засыпала я счастливая до невозможности и мысленно благодарила богинь.
Теперь заниматься мы садились вчетвером. Карина хоть и обучалась магии в клане, но знания лишними не бывают, кроме того, с нами было увлекательнее. Ленка неожиданно для всех проявила большой интерес к ритуалам и уже к концу путешествия смогла призвать ворона.
Не знаю, кто из них удивился сильнее, ворон или Ленка, но несчастного птица пришлось ловить расширенным составом. Обратно отправить его получилось только с восьмого раза, и, как сказала сестра, без гарантий приятного путешествия. Шаритон и Хашшаль оба неплохо разбирались в ритуальной магии и занимались с Леной дополнительно отдельно. Она магичкой была слабенькой, но компенсировала это усидчивостью и изобретательностью. В какой-то момент сестра попросила у меня крови, и я отказалась, чем вызвала длительную обиду и игру в молчанку. Пришлось отдуваться маме, ей крови для сумасбродных экспериментов сестры было не жалко.
Внезапный интерес Ленка проявила и к ширхам. Даже неоднократно ходила смотреть на замороженные трупы, которые мы везли с собой для исследовательских целей. Вместе с Шаром и Шалем она разбирала ритуалы, описанные колдуньей в своём журнале.
Сарлем же планировал сделать из чешуи ширхов прекрасную броню. Сначала мне от этой мысли было как-то не по себе, а потом я подумала, что мы хотя бы не едим их младенцев и примирилась с такой рачительностью мага.
Погибших воинов вспоминали каждый вечер. Постепенно слова перестали быть грустными, всё чаще на ум приходили их проделки и забавные истории из прошлого. Мы смирились с потерей, хотя в нашей памяти они останутся навсегда.
Вернулись мы домой почти через два месяца после отплытия с Мёртвого острова, пришлось огибать половину континента, чтобы прийти в порт Арластана. Вокруг уже царила осень, всё лето мы провели на кораблях. Там нас встречали как героев, а замороженные тушки двух самых обезображенных (и негодных на доспехи) ящеров выставили на главной площади. Наша компания пользовалась не просто всенародной, а всемирной любовью. Даже делегация из Ковена приезжала и просила тело ширха для опытов. Вместо того, чтобы сразу отдавать требуемое, Ринар предложил им собраться на всемирную конференцию с представителями разных стран, где могут быть определены такие вопросы.
