Десять лет спустя
Ладмила ан Анкюр
* * *
Магический светильник отбрасывал на плотную чуть желтоватую бумагу причудливые тени. Я вывела последние буквы, поставила дату и подпись и с наслаждением потянулась. Хорошо! Еще раз перечитав письмо, я поправила несколько слов, аккуратно сложила исписанный лист в конверт и запечатала. Надеюсь, отец с Хельгой приедет этой зимой, как и обещал. Должен же он посмотреть на новорожденную внучку? Да и внук тоже соскучился по дедушке.
Весной, девять лет назад у нас с Флаем родился сын — Ньёрн. Несмотря на то, что носить ребенка было тяжело, особенно в последние несколько месяцев, сами роды прошли сравнительно легко. Хотя Флай так не считал, но я, наслушавшись разных историй, радовалась тому, что все без эксцессов. Конечно, больно, схватки длились девять часов, но это нормальная практика.
Можно вспомнить Нилну, у которой роды прошли не в пример тяжелее. Почти сутки схваток, а потом оказалось, что ребенок лежит не так. Маг и акушерка, смогли развернуть плод, но девочка родилась едва живой. Рарок, который ожидал результатов в соседней комнате, наверное, поседел, если бы мог. Первое, что он сказал жене, после того, как все закончилось, было:
— Никаких больше детей! Я чуть с ума не сошел!
Однако через три года Нилна снова забеременела и родила еще одну девочку. Вторые роды прошли легче. Дочери Рарока и Нилны получились настоящими красавицами, объединив от обоих супругов все самое лучшее.
Мой бывший телохранитель, кстати, заделался примерным семьянином. Он тренировал охрану у меня в замке четыре дня в неделю, а остальное время проводил в городе с семьёй. Подружился с родственниками жены и соседями, и даже на совете города выступал, как один из представителей от торговых улиц.
Нилна открыла салон здоровья и красоты, куда набрала молодых девушек с крохами дара. Свою методику по омоложению кожи она держала в тайне. Немногие из её клиентов догадывались, что у работниц есть магия. Салон Нилны приобрел большую популярность среди девушек и женщин простых сословий, но и аристократы туда тоже захаживали. В конце концов, сама герцогиня — то бишь я — не гнушалась пользоваться услугами Нилны и её девочек.
«Ты написала письмо? — ворвался в мои мысли ментальный голос мужа. Ответ он почувствовал, поэтому добавил: — Тогда идем завтракать»
Значит, тренировку с сыном он уже закончил. Сейчас приведут себя в порядок, а потом спустятся в малую гостиную. Я приказала Лили накрывать на стол, а сама заглянула к дочке в детскую. Алайна спокойно спала.
Сейчас сложно сказать, какой она вырастет, но большие зеленые глаза и длинные, загнутые ресницы делали её очаровательной. Волосы дочери достались светлые, но не пепельные, как у отца, а кожа лишь слегка сероватая. Носик-кнопочка, чуть приподнятые брови, будто малышка чему-то удивлялась, аккуратные губки, которые уже привычно раздвигались в улыбку. Дочка начала улыбаться всего два дня назад, и сразу очаровала всех. Помнится, её старший братец даже грудным ребенком улыбался нечасто. Зато, как и Флайдина, улыбка его здорово преображала.
Я вспомнила тот момент девять лет назад, когда после родов, мне впервые дали на руки сына. С каким-то особым трепетом я вглядывалась в серьёзное личико, осознавая, что этот прекрасный малыш — результат нашей с Флаем любви, наше продолжение, еще крепче соединяющее вместе.
— Как жаль, совсем на маму не похож, — вздохнула акушерка.
Женщину пригласили только на роды, и она не знала о наших с мужем отношениях. Сочувствие в её эмоциях было искренним. Акушерка совсем не ожидала, что я подниму голову и, с улыбкой, сообщу:
— Это так замечательно!
Конечно, замечательно! Еще один Флайдин, только маленький! Сходство отца и сына бросалось в глаза, но я знала, что больше всего наш ребенок похож на своего дедушку — отца Флая. Суровое, благородное лицо часто мелькало в воспоминаниях моего мужа, поэтому сходство я углядела сразу. Разве только кожа нашего малыша оказалась на несколько тонов светлее, чем у погибшего дедушки.
— Как ты его назовешь? — тихо спросил муж, когда акушерка ушла.
По традициям дроу, именно женщина всегда называла детей.
— Ньёрн, — уверенно сказала я, хотя до этого хотела назвать сына совсем другим именем.
Флайдин вздрогнул. Я не понимала, чего больше в его эмоциях: счастья, горечи, надежды?
— Только не говори, что ты не видишь сходства, — после долгой паузы сказала я.
— Вижу, но боюсь, что с этим именем он повторит нелегкую судьбу моего отца.
— Не повторит! Он вырастет достойным и мудрым. Таким, каким был твой папа.
Муж крепко обнял меня и тихим, надтреснутым голосом сказал:
— Спасибо.
Воспоминания совсем не потускнели за девять с половиной лет. Казалось, Ньёрн родился совсем недавно, а между тем, у него уже появилась магия. Способностей ему досталось в равной степени от обоих родителей. Магия огня от Флая и ментальная — от меня. Если так подумать очень опасное сочетание. Однако Ньёрн, несмотря на юный возраст, ответственно относился к учебе. Наш мальчик освоил обязательную начальную подготовку по немагическим предметам, тренируется с отцом и учится контролировать магию.
Когда я спустилась в гостиную, где мы обычно завтракали, сын пересказывал случившуюся недавно историю:
— Даг мне говорит: «Тогда подожги вон ту тряпку на заборе, никакого вреда не будет!» но зачем поджигать? Я пока не владею огнём настолько, чтобы поджечь только тряпку, а не весь забор. А он начал кричать, что я — обманщик, и все придумываю. Вот мы и подрались.
— А кто такой этот Даг? — поинтересовался супруг.
— Сын начальника городской стражи, — вмешалась я.
— Надо его отца пригласить к нам потренироваться, да и этого Дага тоже, а то сын начальника, а драться не умеет, — решил Флай. — Заодно и научить его правилам безопасности.
Время от времени мы приглашали гостей, и некоторых Флайдин, как говорится, проверял. На самом деле, эта традиция сложилась случайно. После нашего брака местные аристократы зачастили в гости. Большинство этих дам-бездельниц и дельцов, которым нужно было только выгодное назначение, хотелось выгнать из замка взашей, но этикет не позволял.
Когда один из навязчивых господ начал наседать на Флая, убеждая его в том, что на должность главного судьи Мистарна нужно взять именно его, муж прямо на глазах у изумленной публики опросил кандидата и констатировал, что тот никуда не годиться. Тут же задал пару вопросов одному надоедливому хлыщу, который занимался налогами, и снял его с занимаемого поста, ввиду несостоятельности. Еще паре гостей пообещал, что пришлет комиссии, которые проверят, на соответствие должности. Нужно ли говорить, что на следующий день у всех нашлись более важные дела, чем гостить у нас в замке?
Теперь приглашение к нам расценивалось, как проверка на состоятельность. В кулуарах шептались о том, что мы чудовищно негостеприимны. Некоторые матроны требовали от меня оказать влияние на мужа, но что я могу сделать? Он — страшный дроу, а я — несчастная жертва.
– Доброе утро, мам! — отвлек меня от воспоминаний Ньёрн.
— Доброе, сынок.
Флайдин кинул на меня горячий взгляд. Да, сегодня, наверное, уже можно. Целая неделя прошла после родов. Целитель разрешил. Надо только дождаться вечера. Долго. Может, уединиться прямо после завтрака?
Вот как у него получается? Один взгляд — и я готова из платья выскочить. Уже десять лет в браке, а чувства не остыли. И не остынут, в этом я уверена.
Быстро позавтракав, Ньёрн убежал на занятия, а мы остались одни. Только я поближе подсела к мужу, в комнату постучался посыльный.
— Вам письмо от леди Окханской, — чопорно доложил слуга, — на конверте печать княжества.
Значит, что-то важное. Александра не ставила на обычные свои письма княжеские печати. Я быстро распечатала конверт, и вчиталась в строки. Ох, и ничего себе! Вот это новости!
