мне было не до этого.
Я прокручивал и прокручивал в голове то, что сказала мне Вьюгина, и никак не мог понять, как именно к этому стоит относиться.
Снежана сходила по мне с ума. Шесть лет назад. А сейчас, кажется, мы поменялись ролями, иначе объяснить себе тот факт, что у меня крыша ехала от того, когда представлял себе мать своего ребенка в чужих объятиях, я не мог.
– Мне кажется, мальчик совершенно неуправляем! – заявила Лайма, стоило мне только забыть о ее существовании напрочь.
– Что? – не сразу понял, о чем говорит невестушка, когда мы остановились на светофоре.
Повернулся к ней, взглянул на четко очерченный профиль и упрямо поджатые накаченные губы.
– Я считаю, нам нужно отдать его в кадетский корпус.
Мои брови помимо воли взлетели вверх. Светофор замигал зеленым глазом, а я так и стоял, не двинувшись с места. Сзади сигналили, но сейчас это было даже к лучшему. Если кто-нибудь выйдет и предъявит мне вполне обоснованные претензии – у меня будет повод выпустить пар.
– Нам? Ты ничего не попутала, Лайма? – процедил в ответ, и в этот момент она обернулась ко мне. На лице застыл такой ужас, что мне стало не по себе.
– Пашенька… это для его же блага! Ты не подумай…
Я сцепил зубы и все же сорвал машину с места. Лайму мотнуло в кресле, но она, вцепившись в мое предплечье, продолжила тараторить, по-видимому, окончательно придя в себя:
– Митюша мне очень понравился! Правда! Я клянусь тебе! Но его мать…
Она не договорила, когда я оборвал Лайму на полуслове:
– Даже не вздумай говорить о ней плохо…
Вышло настолько угрожающе, что проняло даже меня.
– Нет-нет! Что ты? Я о другом!
Снова пришлось напомнить себе о том, что Лайма в этом всем – один из самых пострадавших элементов. Какой бы она ни была – именно я выбрал эту девушку на роль своей будущей жены. И именно я стал причиной того, с чем она столкнулась и пыталась совладать в меру своих способностей.
– Снежана ведь сама страдает. Растила ребенка одна… а сейчас мы… все… на ее голову!
Лайма отвернулась к окну и всхлипнула. Я видел ее плачущей от силы пару раз. И в тот момент она выглядела точно так же – рыдала потому, что этого требовали обстоятельства.
Слава богу, мы уже добрались до особняка, в котором она жила, и это хоть немного сгладило мои желания высказать все, что накопилось.
– Иди и отдохни. И больше никаких попыток поиграть в мою невесту, желающую приютить всех моих детей.
– У тебя еще есть дети?! – ужаснулась Лайма.
Я решительно вышел из машины, обошел ее, распахнул пассажирскую дверцу и, едва ли не вытащив невесту на улицу, проговорил:
– У меня нет никого, кроме Мити. И давай уже закончим весь этот фарс. Иди домой и прими ванну. Вызови массажиста. Закажи себе устриц и черной икры. В общем, займись тем, чем занимаешься обычно на досуге. Созвонимся.
Подтолкнув Лайму в сторону ворот, я вновь вернулся за руль, а мгновением позже уже сорвал авто с места и устремился домой.
Мне многое нужно было обдумать.
На следующий день меня ждал сюрприз. Не успел я устроиться в своем кабинете после утренней планерки, как в нем оказались сразу трое людей, которых я ну никак не ожидал увидеть. Мать, отец и старшая сестра. Последняя имела привычку делать все для того, чтобы я проклял родственные связи на корню.
– Павел, мы к тебе, – заявила Марина, пройдя в мой кабинет и устроившись напротив с самым царственным видом. – Будем говорить о твоем отпрыске.
Она так и сказала – отпрыске – и я мгновенно ощетинился. Какого вообще черта родственники нагрянули средь бела дня, да еще и с какими-то своими целями?
– Доброе утро, Марина, – как можно спокойнее проговорил я, откидываясь на спинку боссова кресла и сцепляя руки в замок перед собой. – У меня в офисе есть негласное правило – ко мне можно только по записи, – сразу же обозначил я границы. – Но, так и быть. Тебя приму вне очереди.
Я хмыкнул, когда поймал удивленный взгляд матери. Пожалуй, именно с ней у меня имелись наиболее теплые отношения, и мне бы очень не хотелось, чтобы это кануло в Лету.
Марина переглянулась с отцом, тот – мгновенно устроился рядом. Понятно. Из прибывших родственников рассчитывать можно только на маму.
– Мы хотим познакомиться с твоим сыном, – без обиняков заявила сестра, и теперь уже обе мои брови взлетели наверх.
– Хорошо, что ты понимаешь простую вещь. Это именно мой сын, – сразу взял я быка за рога.
Блин! И почему я в целом проигнорировал вероятность, что Митей могут заинтересоваться и мать с отцом, и сестра?
– Да. Но он – часть нашей семьи. Нашего клана.
Марина улыбнулась, я – прищурился. В ее словах не было ничего из того, что могло заставить меня напрячься. Но в то же время я это сделал. Уж слишком внезапным был этот самый визит.
– Павлуш… Мариша верно говорит, – вступила мама, и я расслабился. Временно, разумеется. – Лайма позвонила ей и рассказала, какой чудесный у тебя малыш. Хоть и рожден вне брака.
Так вот где собака порылась! Значит, невестушка решила действовать на упреждение. Заручилась поддержкой моей семьи, а теперь я имел «удовольствие» присутствовать на семейном совете, инициированном вовсе не мною.
– И что? Да, у меня есть сын, как вы верно озвучили. Но… я не пойму, откуда такое рвение к тому, чтобы с ним познакомиться.
Марина вдруг вскочила с кресла и заходила по кабинету туда-сюда. Папа – сник на своем месте. Мама – стала еще более встревоженной.
– У тебя на кону сделка на несколько миллиардов, Мельников! – прошипела сестра мгновением позже.
Подошла ко мне и, оперевшись ладонями на стол, буквально нависла надо мной нерушимой цитаделью.
– Под сделкой ты имеешь ввиду мой брак с Лаймой? – хмыкнул я, совершенно не проникнувшись речью сестры.
