и Тан, разглядев кровать, подошел и лег.
Хотелось заснуть, но сон не шел. Было душно. Подушка казалась словно набитой камнями. Через некоторое время Тану надоело лежать с открытыми глазами, глядеть в темноту, и, поворочавшись, он решил выйти на улицу.
Он снова прошел через большую комнату и вышел на порог.
Во дворе воздух показался прохладным и свежим. Тан глубоко вдохнул воздух и сел на ступеньку. Где-то недалеко выл шакал. Хрусталь ночного неба искрился звездами. Над горизонтом висел полумесяц, а рядом горели две яркие звезды.
Дверь скрипнула, и кто-то вышел из дома. Тан покосился – это был Доброгнев. Он вздохнул:
– Ты, что ли, Тан?
– Я, – сказал Тан.
– А чего не спишь? – спросил Доброгнев.
– Плохо мне, – сказал Тан.
Доброгнев тронул его за плечо.
– Пододвинься, я рядом сяду.
Тан двинулся, освобождая рядом место. Доброгнев сел, и от него повеяло жарким телом.
– Ты горячий, словно из бани, – заметил Тан.
– Нет у них тут бань. А в их мыльницах толком-то и от грязи не отмоешься, – проговорил Доброгнев. – Домой мне уже хочется.
– И мне, – сказал Тан. – Но нельзя нам возвращаться – поручение мы не выполнили.
– Выполнили, – возразил Доброгнев. – Пока тебя не было, приходил от князя Словена человек, он сказал, что решение о переселении он принял. На тридцатый день он выходит. Нам надо готовиться вести их.
– Значит, мои труды были не напрасны? – проговорил Тан.
– Не напрасны, – сказал Доброгнев.
– Это Вольга нам помогла, – догадался Тан.
– Желание богини Макоши было решающим, – сказал Доброгнев.
– А я ее обидел, – проговорил Тан.
– Богиню?
– Нет – Вольгу.
– У тебя с Денепрой ничего не получилось? – спросил Доброгнев.
– Откуда ты знаешь про Денепру? – вяло удивился Тан.
– Это все знают, – проговорил Доброгнев. – Хоть ты и таился, а в дружине всех видно насквозь.
– Ага, – сказал Тан. Чувствуя желание поделиться горечью обиды, он начал откровенно рассказывать: – Я полюбил Денепру с первого взгляда. Но, не зная, как к ней подойти, я нанял служанку храма Макоши по имени Ластивка, чтобы она свела меня с ней. И вот сегодня она выполнила поручение, привела меня в дом, где была Денепра. Думая, что она ждет меня, я начал ее обнимать и целовать. Она в темноте спутала меня со своим женихом Данавом. И надо же было такому случиться – в этот момент в дом вошел Данав. Увидев происходящее, он едва не убил меня. Денепра спасла меня. Но он ушел, проклиная нас и грозя убить. Пришлось мне вернуться домой. Я сам унижен. И Денепре разрушил жизнь и вверг в опасность. Теперь она меня ненавидит. И вот я пришел домой: на душе мерзко, и ни спать, ни лежать не могу.
– Плохо дело, – согласился Доброгнев. – Не зря говорят – от добра добра не ищут. Вольга тебя полюбила, а ты пренебрег ее любовью и позарился на молодую.
– Вы же сами смеялись надо мной, – проговорил Тан.
– Мы мужики, нам стыдно показывать свои слабости, нам тоже хочется женской ласки, а тем более такой женщины, как Вольга. Потому за смехом и скрываемся, – сказал Доброгнев. – Но ты – взрослый мужчина, должен был это понимать.
– Я люблю Денепру, – вздохнул Тан. – Что же теперь делать?
– Завтра утром князь Словен ждет нас у себя. Соберутся воеводы и старшины, будут думать, как вести народ в новые земли.
– Как же мне заставить Денепру полюбить меня? – проговорил Тан.
Доброгнев встал, хлопнул Тана по плечу и сердито проговорил:
– Тан, оставь женщин! Женщин много, и все они одинаковы. Пройдет время – и ты найдешь себе другую Денепру. А сейчас речь идет о судьбе народов.
Доброгнев ушел в дом.
– Другой такой, как Денепры, нет на свете, – тихонько пробормотал Тан.
Он сидел еще некоторое время на крыльце, затем пошел спать.
Утром Тан, Доброгнев и Лещина отправились во дворец князя Словена. У ворот их встретил дружинник и сообщил, что их ждут в парадной палате дворца, и предложил им идти за ним.
Однако когда они вошли во двор, то Тан лицом к лицу столкнулся с Данавом.
Данав во главе небольшого отряда по приказу воеводы отправлялся в разведку и как раз выходил со двора, ведя на поводу коня, и был в полном снаряжении. За ним на конях ехало несколько дружинников, также в полном снаряжении.
Лицо Данава было черно от вчерашней обиды. Под левым глазом синел кровоподтек.
Увидев перед собой своего обидчика, Данав мгновенно вскипел, выхватил меч и бросился на Тана.
Только опыт спас Тана от немедленной смерти. Каким-то чудом он успел выхватить свой меч и отразить первый удар Данава.
Вторым ударом Данав точно бы сразил Тана, но к этому времени, находившиеся рядом дружинники пришли в себя и схватили Данава за руки. Они с трудом удерживали богатыря.
Доброгнев и Лещина спрятали Тана за своими спинами и также выхватили мечи.
– Трус! – кричал Данав, вырываясь из рук дружинников. – Не прячься за спинами других, выходи на честный бой!
– Уберите этого сумасшедшего. Он сошел с ума! Мы ничего плохого ему не сделали! – вскричал встревоженный Доброгнев.
– Это Данав, – тихо проговорил побледневший Тан.
Доброгнев, думая, что он ослышался, обернулся к Тану.
– Что ты сказал?
– Это Данав, – уже громче проговорил Тан. Он попытался протиснуться вперед. – Пустите меня, я не трус и принимаю его вызов. Пусть нас рассудит честная схватка.
– Тогда все понятно, – сказал Доброгнев и уже спокойнее обратился к дружинникам: – Мы послы с севера и идем к князю. А если эти два дурня схлестнутся, они убьют друг друга – и тогда нам всем беды не миновать. Сейчас нам всем не до драк из-за баб. Держите своего парня. А мы своего придержим.
Доброгнев и Лещина подхватили Тана под руки и повели его к дворцу, хотя тот и сопротивлялся.
Когда оказались на крыльце, Доброгнев оглянулся и увидел, что Данава во дворе уже не было, видимо, его увели за ворота.
Доброгнев облегченно выдохнул.
– О боги, что за наказание – втюрившиеся в одну бабу мужики!
Лещина добавил:
– И та хороша – хвостом крутит, мужиков с ума сводит. Поглядеть бы, что там за краля…
– Она не крутит хвостом, – заступился за Денепру Тан.
– Ага! Стал разговаривать внятно, – обрадовался Доброгнев и спросил: – Ты пришел в разум? Тебя можно уже отпускать?
– Можно, – сказал Тан.
Доброгнев переглянулся с Лещиной и сурово выговорил:
– Ты вот что, Тан, бросай наконец эти склоки из-за бабы. Твое неразумное поведение приведет всех нас к гибели.
– Я постараюсь, – ответил Тан.
Сопровождавший
