звонить по телефону директору школы и в милицию. Сослуживцы сочувственно качали головами, прислушиваясь к его встревоженному голосу:
— Девочке семь с половиной лет. Первоклассница. Одета в школьную форму, голубое пальто, светлый берет. Волосы русые, две косы. Глаза серые. Роста маленького. Школьного портфеля при ней нет…
Дядя сообщал милиционерам Катины приметы.
А в это время Саша слонялся по улице у подъезда, поджидая телеграмму. Телеграмму не приносили, и Саша злился на Катю.
Из-за угла показалась Фрося. Ещё издали она закричала Саше:
— Не было её вчера в школе! Где она тебе портфель отдавала, проходимец?
Подойдя к Саше, Фрося заплакала. На её толстых щеках слезинки казались крошечными.
Саша хотел огрызнуться на «проходимца», но при виде этих слезинок и скривлённых губ Фроси только вздохнул стеснённо и отбежал к ларьку «Пиво-воды».
Погрозив Саше кулаком, Фрося ушла в подъезд. А Саша вернулся на свой наблюдательный пункт и в тягостном раздумье стал ковырять ножичком стену дома. Перед глазами у него стояла Катя, маленькая трусишка с худеньким, испуганным и настойчивым лицом. Напрасно, пожалуй, он помог ей уехать. Ничего бы с ней без Тимки не сделалось. И ведь без билета поехала…
Саша уже колебался, не рассказать ли обо всём матери. Но мать отправилась в магазин, Саше давно пора было идти в школу. А Фроське говорить он ничего не станет — пусть не обзывается. Ох, до чего же скверно всё получилось!
Из-за неприятных переживаний Саша забыл выучить уроки. И заниматься-то осталось какую-нибудь неделю. Охота ли двойку хватать напоследок? Поразмыслив, Саша признался учительнице:
— Я совсем не выучил уроков, потому что у меня страшно болела голова. И сейчас болит.
Недавно Саша болел ангиной, поэтому учительница не только поверила ему, но и встревожилась.
— Ступай-ка, Ефимов, в медкабинет, пускай тебе сестричка температуру измерит. И горло посмотрит.
Так Саша очутился в школьном медицинском кабинете с градусником под мышкой.
Медсестричка в Сашиной школе была очень молоденькая, весёлая и милая. Ребята любили её. С гораздо большим удовольствием Саша сидел у неё в кабинете, чем на скучном уроке арифметики.
— Жару нет, — сказала медсестра. — И горло чистое. Прими-ка пирамидончик. Но почему же так сильно болит у тебя голова?
— Потому что нет телеграммы, — выпалил Саша.
Эти слова вырвались у него нечаянно. Он смутился и покраснел. Но было уже поздно.
— Какой телеграммы? — спросила медсестра.
— Да я просто так… — замялся Саша.
— Что значит — «просто так»? Ты ждёшь телеграммы и так волнуешься, что её нет, что даже голова у тебя разболелась. От кого же эта телеграмма?
— Да просто от одной девочки.
— Неужели? — улыбнулась сестра. — Кто же эта девочка?
— Просто одна первоклашка.
— Просто из нашей школы? — смешливо спросила сестричка.
— Из нашей, да. — Саша тяжело вздохнул.
— Вот интересно! Учитесь в одной школе, а ты ждёшь от неё телеграммы. Разве она уехала?
Саша густо покраснел и кивнул.
— Куда же она уехала в учебное время?
— К своему братишке. Такая, понимаете, чудачка! Соскучилась без него, да и всё тут!
— Но, быть может, братишка у неё заболел?
— Это вам так кажется, потому что вы сами всё время с медициной находитесь, — рассудительно сказал Саша. — А Тимка, конечно, здоровёхонек. Сама бы Катя не заболела по дороге.
— Ну, вот! А девочка-то с чего заболеет?
— Всё ж таки первоклашка. Знаете ли, одной ехать…
— Одной? — удивилась сестра. — Разве она одна поехала?
— Конечно. И даже телеграмму не присылает.
— Первоклассница одна поехала… странно. И далеко она поехала?
— Близко. В Лугу. И ещё немножко дальше… куда-то там.
— Всё-таки как её родители отпустили ехать одну? — Сестра задумчиво поправила пальцем локон над ухом. Потом пристально посмотрела на Сашу: — А ты не сочинил, Ефимов, всю эту историю, чтобы позабавить меня? Знаешь, что я люблю поболтать с ребятами, вот и навыдумывал тут.
— Честное пионерское, всё правда! — горячо сказал Саша. — Родителей у Кати и нет, если хотите знать. Там дядя так беспокоится… И Фроська ихняя.
— Не говорят «ихняя». Надо сказать: «их».
— Ну, их. Даже лучше было бы, если б всё это выдумки были. А то… знаете… Валентина Егоровна, вы маме моей не скажете? Скажите, что не скажете, так я вам что-то скажу!
Щёки медсестры порозовели, на лоб набежали морщинки.
— Что ещё? Говори уж! Видно, у тебя не зря голова заболела.
— Потому что меня мама просто-напросто выдерет ремнём, если узнает…
— Авось, не выдерет. Ну, говори скорей: что у тебя случилось?
— А вы не скажете? Хотя… пусть уж и выдерет, если на то пошло! Боюсь я теперь тоже. Она всё ж таки маленькая и-и… труси-иха! — Последние слова Саша провыл в нос, в смятении глядя на медсестру несчастными глазами.
Валентина Егоровна заволновалась и погладила Сашу по голове. Негромко и дружески она стала его уговаривать рассказать ей всё-всё…
А вскоре они вместе сидели в кабинете директора школы.
ХОЗЯЙКА КУДЛАТКИ
Крепко зажмурившись, Катя пронзительно, во весь голос закричала. Вскоре она почувствовала, как что-то тёплое, мокрое коснулось её щеки.
Катя не знала, что собака, кончив зевать, нежно лизнула её в щёку… Девочка стояла, вся дрожа, с закрытыми глазами и ждала, когда косматое чудовище начнёт её съедать. И она не видела, как из открытого окна избы высунулся какой-то парень.
— Кудлатка! Кудлатка! — позвал он. — Ты чего пристаёшь к незнакомым? — Оглянувшись, он сказал кому-то
